ПАКТ РЕРИХА — ОСНОВА МЕЖДУНАРОДНОЙ ПРАВОВОЙ СИСТЕМЫ ЗАЩИТЫ ЦЕННОСТЕЙ КУЛЬТУРЫ И ЕЕ БУДУЩЕЕ

Марга Куцарова
Председатель Национального общества имени Рерихов
в Болгарии – коллективного члена МЦР

Там, где культура, там и мир. Там и подвиг, там и правильное решение труднейших социальных проблем.
Культура есть накопление высочайшей Благодати, высочайшей Красоты, высочайшего Знания.
Человечество ни в коей мере не может гордиться, что оно сделало достаточно для расцвета культуры.

Н.К. Рерих. Держава Света

 

 

 

Пакт Рериха является первым международным договором, который целостно решает вопросы защиты культурных ценностей. Он стал основой современной международной правовой системы защиты ценностей культуры. Пакт дал огромные возможности для охранения культуры и несет в себе новые перспективы для будущего. Некоторые из этих возможностей в прошлом были использованы, другие были потеряны. От нас зависит, насколько мы сумеем во имя Культуры воплотить то новое, что заложено в Пакте.

Для обоснования вышесказанного обратимся к юридическим установлениям Договора об охране художественных и научных учреждений и исторических памятников (Пакт Рериха). Сравним положения Пакта Рериха и принятой в 1954 году Гаагской конвенции о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта и, в частности,  характер защиты, которую эти договоры предусматривают, а также объекты защиты, условия регистрации этих объектов и знак защиты ценностей культуры. При анализе будут рассмотрены и иные акты международного права: Протокол І 1977 года к Женевским конвенциям Красного Креста, Второй дополнительный протокол 1999 года к Гаагской конвенции 1954 года и другие.

Как защищать ценности культуры — безусловно или с оговоркой?
Согласно пункту первому статьи4 Гаагской конвенции 1954 года о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта, ценности культуры не должны быть объектом враждебных действий, направленных против них, и не должны быть использованы в целях, которые могут привести к их разрушению или повреждению. Однако сразу же, в пункте втором этой статьи, сказано: «Обязательства, указанные в пункте 1 настоящей статьи, могут быть нарушены только в случае, если военная необходимость настоятельно потребует такого нарушения».

Эта оговорка относится к объектам культуры, которые подлежат, согласно Гаагской конвенции 1954 года, общей защите. Конвенцией создана, кроме общей, также система специальной защиты тех движимых и недвижимых ценностей культуры, которым придается первостепенное значение. Но и для этих ценностей Гаагская конвенция предусматривает защиту с оговоркой — их иммунитет может быть снят, т. е. они могут быть лишены защиты, в «исключительных случаях неизбежной военной необходимости». Таким образом защита культурных ценностей, предусмотренная Гаагской конвенцией 1954 года, — это защита с оговоркой. Гаагская конвенция 1954 года заимствовала это ограничение у Гаагского Положения 1907 года о законах и обычаях сухопутной войны, где воспрещается истреблять или захватывать неприятельскую собственность, кроме случаев, вызванных военной необходимостью [1].

Однако сами эти понятия — «настоятельная военная необходимость» и «исключительные случаи неизбежной военной необходимости» — не были определены Гаагской конвенцией 1954 года, их содержание осталось неясным[2]. Поэтому нельзя не согласиться с теми, кто считает, что оговорка о настоятельной военной необходимости, так же как и о неизбежной военной необходимости, «открывает возможность умышленного разрушения культурных памятников из чисто военных соображений, и поэтому такая формулировка неприемлема и должна быть изменена»[3].

В 1977 году был принят Дополнительный протокол к Женевским конвенциям 1949 года, относящийся к защите жертв международных вооруженных конфликтов (Протокол І 1977 года). С его принятием было покончено с подходом, установленным Гаагской конвенцией 1954 года.[4] Этот протокол предусматривает, что только военные объекты могут быть подвержены военной атаке, а граждане и гражданские объекты не могут быть предметом такой атаки. Ценности культуры являются гражданскими объектами и в качестве таковых не могут быть объектом враждебного военного акта, направленного на них. Гражданские объекты, а следовательно, и ценности культуры, могут стать объектом враждебных актов только в том случае, если они превращены в военные объекты. Это правило не предусматривает исключений.

Дипломатическая конференция, которая приняла Протокол І 1977 года, дала определение понятию «военный объект», и это считается одним из ее больших достижений. Согласно статье 52, пункту 2 этого Протокола, определение военного объекта содержит два критерия, при одновременном (кумулятивном) наличии которых объект может быть признан военным: это, во-первых, естество, местонахождение, предназначение или использование объекта, которое должно быть таким, чтобы оно «приводило к эффективному вкладу в военные действия», и, во-вторых, военное преимущество, получаемое в результате уничтожения, захвата или нейтрализации этого объекта, при этом военное преимущество должно быть «определенным, при данных обстоятельствах».

В 1992 году голландское правительство совместно с ЮНЕСКО поручило профессору Патрику Бойлану провести обстоятельный анализ Гаагской конвенции 1954 года (и ее Первого Протокола, который также был подписан в 1954 году) для того, чтобы выявить причины ее «очевидного неуспеха» в достижении ясных и достойных целей, которые были перед ней поставлены[5].

По результатам рекомендаций, содержащихся в докладе профессора Бойлана, и после большой подготовительной работы ЮНЕСКО и голландского правительства была созвана Дипломатическая конференция, в рамках которой 17 мая 1999 года был подписан Второй протокол к Гаагской конвенции 1954 года о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта, который вошел в силу в 2004 году.

Этот Протокол воспринял положение Протокола І 1977 года о том, что против ценностей культуры не могут быть направлены враждебные действия, за исключением случаев, когда они становятся военными объектами. Второй протокол, в отличие от Протокола І 1977 года, ограничил случаи, которые дают основание считать, что объект культуры стал военным. Это ограничение было достигнуто с большим трудом на Дипломатической конференции в Гааге в 1999 году. Не было спора о том, что, в отличие от других гражданских объектов, естество и предназначение культурной ценности не могут превратить ее в военный объект, использование же для военных целей — может. Однако вопрос о местонахождении вызвал горячие дебаты. Греческая и египетская делегации, а также Международный Комитет Красного Креста были категорически против того, что местонахождение культурной ценности само по себе способно превратить ее в военный объект, ибо в этом случае защита культурных ценностей в принципе будет значительно ущемлена[6]. Хотя критерий местонахождения культурной ценности не был убедительно обоснован, несколько делегаций, в большинстве своем из стран НАТО, упорно настаивали на нем[7]. В конечном итоге компромисс был достигнут и была принята следующая формулировка: враждебный акт может быть направлен на культурную ценность, только в случае если в силу своей функции она превращена в военный объект. Можно согласиться с юристом Международного Комитета Красного Креста Жаном-Мари Генкартсом, участвовавшим в работе над Вторым протоколом, что только при большом воображении можно утверждать, что слово «функция» включает в себя не только использование, но также «местонахождение» культурной ценности[8].

Спор о применении критерия местонахождения относился к ценностям культуры, которые, согласно Гаагской конвенции 1954 года и Второму протоколу к ней, подлежат общему режиму защиты. Что же касается культурных ценностей, которые в силу Второго протокола подлежат усиленному режиму защиты, то тут разногласий не было: защита культурного объекта может быть снята, только в случае если этот объект используется как военный[9].

Пакт Рериха об охране художественных и научных учреждений и исторических памятников, подписанный 15 апреля 1935 года в Белом доме в Вашингтоне, предусматривает их защиту без оговорок. Благодаря деятельной инициативе Н.К. и Е.И. Рерихов и их сподвижников во многих странах мира была достигнута огромная победа накануне Второй мировой войны, ибо Пакт впервые ясно и категорично установил в международном праве принцип приоритета защиты ценностей культуры, которые имеют непреходящее значение для всего человечества, над военной необходимостью, имеющей преходящее и конъюнктурное значение. Уже сама эта постановка вопроса показывает огромную разницу между Пактом Рериха и принятыми до него Гаагскими конвенциями 1907 года о законах и обычаях сухопутной войны и относительно бомбардировок военно-морскими силами во время войны.

Подписанием Пакта Рериха всем народам, всему человечеству была дана исключительная возможность — спасти в предстоящей мировой войне многие бесценные сокровища культуры, ибо Пакт Рериха был задуман и разработан как универсальный международный договор. Это нужно особо подчеркнуть. Пакт впервые регламентировал принципы и правила защиты культурных ценностей, и эти установления имели и имеют общемировое значение. Об универсальном характере Пакта свидетельствуют материалы ІІІ Конференции, состоявшейся в ноябре 1933 года в Вашингтоне, которая рекомендовала принять этот гуманный документ«правительствами всех наций как демонстрацию благородного отношения своих народов к делу защиты культуры»[10]. Более того, в самом тексте договора[11] сказано, что государства, не подписавшие договор в момент его открытия, могут в любое время подписать его или присоединиться к нему. В преамбуле Пакта Рериха указывается на цель этого договора, а именно: всемирное принятие флага (Знамени Мира), который уже создан и хорошо известен. Напомним, что при подписании договора президент Рузвельт сказал: «Предлагая этот Пакт для подписания народам всего мира, мы стремимся к всемирному применению одного из важнейших принципов сохранения современной цивилизации»[12].

Из-за того, что многие страны, и прежде всего европейские, не присоединились к Пакту Рериха накануне Второй мировой войны, возможность спасти многие сокровища человеческого гения была потеряна. Гаагские конвенции 1907 года, как показала Первая мировая война, не помогли защитить ценности культуры. Об этом писал в 1933 году в своем послании к ІІІ Конференции по Пакту Рериха барон Мишель де Таубе: «…обе конвенции 1907 года достаточно показали во время мировой войны свою несостоятельность»[13]. Неэффективность Гаагских конвенций в отношении защиты ценностей культуры была, к сожалению, подтверждена и Второй мировой войной. В 1999 году Жан-Мари Генкартс писал: «История нам показала, однако, что концепция военной необходимости не смогла значительно ограничить военных действий. К примеру, во время Второй мировой войны, военные действия велись в условиях договоренности, что никакая собственность не может быть разрушена, если настоятельная военная необходимость не требует этого. И все же целые города были уничтожены»[14].

После Второй мировой войны была потеряна еще одна возможность — удержать завоеванные Пактом Рериха позиции в отношении международной защиты культурных ценностей: Пакт Рериха не был предложен всем странам мира для присоединения к нему и потому остался региональным договором, подписанным только странами обеих Америк.

Во время Дипломатической конференции, которая приняла Гаагскую конвенцию 1954 года, на оговорке в случае «военной необходимости» настаивали США и Англия[15]. Причем, что интересно, представитель Румынии указал, что в Пакте Рериха этой оговорки не содержится, и выразил удивление, что именно США, которые ратифицировали Пакт Рериха, настаивают на ее включении. «[16]Позиция Соединенных Штатов на Конференции, – отмечает профессор Бойлан в 1993, – кажется особенно нелогичной, учитывая, что они были (и до сих пор являются) Стороной Вашингтонского Панамериканского договора 1935 года (Пакта Рериха), который требует безусловные „уважение и защиту“ без какого-либо намека на оговорку о „военной необходимости“».[17] Советская делегация была против этой оговорки, ее руководитель В.С. Кеменов сказал, что охрана культурных ценностей для будущих поколений является задачей, которая стоит выше любой «военной необходимости». Когда бомбы сбрасывали над Акрополем, Версалем и Вестминстером, вряд ли кого-нибудь могло успокоить то, что эти разрушения велись «законно», в соответствии с Гаагской конвенцией[18]. Значительное число стран на Гаагской конференции 1954 года были против оговорки о «военной необходимости», в том числе Франция, Греция, Испания и страны бывшего социалистического блока. Однако англо-саксонские страны выразили позицию, что оговорка является условием sinequanonдля их присоединения к Конвенции[19]. В результате Конференция приняла оговорку и она была внесена в текст Гаагской конвенции 1954 года, которая в этом отношении по сравнению с Пактом Рериха явилась шагом назад. И только спустя полвека, в 2004 году, когда вошел в силу Второй протокол к Гаагской конвенции 1954 года, был достигнут тот уровень безоговорочной защиты, который был предусмотрен Пактом Рериха еще в 1935 году.

В пятой статье Пакта говорится, что ценности культуры перестают пользоваться защитой в случае использования их в военных целях. Ни местонахождение культурного объекта, ни что-либо иное не может служить основанием для снятия защиты, предусмотренной Пактом. Это простое и единственно верное решение было принято во Втором протоколе 1999 года к Гаагской конвенции 1954 года в отношении объектов культуры, подлежащих усиленной защите, и можно сказать также, что, благодаря компромиссам в формулировках, в целом оно было принято и в отношении объектов, подлежащих общей защите. Это случилось спустя более шестьдесяти лет после подписания Пакта.

Нужно приветствовать новые правила во Втором протоколе, которых нет в Пакте Рериха и в Гаагской конвенции 1954 года и которые создают дополнительные существенные гарантии для защиты ценностей культуры. К примеру, в отношении объекта культуры, подлежащего общей защите, статья 6 Второго протокола предусматривает, что если он в силу своей функции превращен в военный объект, он может быть атакован, только в случае если нет альтернативы и лишь после предварительного предупреждения (когда обстоятельства позволяют сделать такое предупреждение). Эти новые правила, выработанные на основе приложения Протокола I 1977 года к Женевским конвенциям, еще раз доказывают правоту Н.К. Рериха, который всегда настаивал на изучении и использовании опыта Красного Креста в вопросах защиты культуры. Большим достижением Второго протокола 1999 года являются также положения об индивидуальной уголовной ответственности отдельных физических лиц за нарушение международных правил защиты ценностей культуры.

Список охраняемых ценностей культуры. Основания и порядок включения в список Гаагская конвенция 1954 года, как было упомянуто выше, предусматривает два вида защиты ценностей культуры. При общем режиме защиты специальный список ценностей культуры не составляется, и защита их может быть снята в случае «настоятельной военной необходимости». Специальная защита, задуманная для сохранения таких сокровищ культуры, как Акрополь, Версаль, Тадж Махал или Эрмитаж, требует внесения этих объектов в Международный Реестр культурных ценностей, и их защита может быть снята лишь в исключительных случаях неизбежной военной необходимости. Однако эта система специальной защиты в целом имела довольно ограниченный успех[20]. В Международный Реестр культурных ценностей, находящихся под специальной защитой, внесено только 5 объектов — Ватикан и 4 укрытия культурных ценностей (в Голландии и Германии).[21]

Среди причин такой ситуации, следует указать, во-первых, на то, что согласно Конвенции для включения в этот список объект культуры должен находиться на достаточном расстоянии от крупного индустриального центра или любого важного военного объекта[22]; при этом нет ясности относительно того, что такое «достаточное расстояние». Конечно, это условие почти невыполнимо ввиду того, что многие ценности культуры находятся в центре городов, где они окружены многими потенциальными военными объектами[23]. Во-вторых, каждое государство, являющееся Стороной Гаагской Конвенции, может направить возражение против внесения культурной ценности в Реестр.[24] Практика показала, что одни государства могут возражать против внесения другими государствами культурных ценностей в Международный Реестр специальной защиты по политическим причинам, не имеющим отношения к культуре[25].

Второй протокол к Гаагской конвенции, принятый в 1999 году, создает новую систему усиленной защиты культурных ценностей, имеющих огромное значение для человечества, сохраняя существование специальной защиты Гаагской конвенции.

Подлежащие усиленной защите ценности должны быть внесены в отдельный список. Государства имеют право выдвигать возражения против внесения в этот список, только в случае если эти возражения относятся к значимости культурных ценностей, к их охране на национальном уровне и к обязательству государства, владеющего ими, не использовать их для военных целей.

Сравнивая порядок и условия для внесения в список, предусмотренные Пактом Рериха и Гаагской конвенцией, можно заметить, что Пакт Рериха создал более гибкую систему. Согласно Пакту Рериха(статья 4), государства, подписавшие Пакт или присоединившиеся к нему, должны представить в Панамериканский союз[26] список памятников и учреждений, которые они желают поставить под защиту Пакта. Таким образом, в отличие от Гаагской конвенции 1954 года и Второго протокола к ней, Пакт предусматривает внесение в список всех защищаемых им ценностей культуры, а не только определенную категорию их. Список составляется самостоятельно каждым государством, являющимся стороной Пакта, и Пакт не предусматривает условий или ограничений для включения памятников или учреждений в этот список. Налицо согласованность между положением Пакта Рериха о безусловной защите ценностей культуры и отсутствием ограничительных условий для внесения в список, связанных с их местоположением (приближенность к индустриальному центру или важному военному объекту).

Второй протокол, стремясь устранить несовершенные положения Гаагской конвенции, являет движение в сторону решений Пакта Рериха: он устраняет чрезмерное и нежизненное требование Конвенции об удаленности от индустриальных центров и военных объектов и сужает круг субъектов, которые принимают решение о включении в список усиленной защиты (согласно Второму протоколу 1999 года решение о включении в список принимается Комитетом, состоящим из представителей 12 государств).

Конвенция о сохранении мирового культурного и природного наследия, принятая в Париже в 1972 году, предусматривает составление списка Мирового наследия. Гаагская конвенция 1954 года регламентирует защиту ценностей культуры только во время вооруженных конфликтов. Предусмотренный ею Международный Реестр культурных ценностей, находящихся под специальной защитой, имеет юридически обязательную силу в военное время.

Согласно двум этим Конвенциям, мы имеем два списка культурного наследия. Успех и авторитет списка Мирового наследия, послужил побудительной причиной поисков более удачного варианта списка для военного времени. Это привело к созданию системы усиленной защиты и к облегчению критериев для внесения в список объектов, подлежащих такой защите.

При отсутствии списка для военного времени ЮНЕСКО с успехом прибегала к списку Мирового наследия. Так, во время войны в бывшей Югославии ЮНЕСКО сослалась на список Мирового культурного наследия в отношении Дубровника, в результате чего этот город до известной степени был пощажен[27]. Следует подчеркнуть — список, который не предназначен для военного времени, выполнял необходимые функции защиты во время вооруженного конфликта. Авторитет и известность списка Мирового наследия работали в пользу Дубровника, что служит подтверждением идеи Николая Рериха о важнейшем воспитательном значении юридической охраны ценностей культуры в мирное время, сам факт которой создает в сознании широких масс многих стран уважение к ценностям культуры и понимание их значения.

Исполнительный совет ЮНЕСКО в 1993 году принял решение предложить государствам – участникам Гаагской конвенции и Конвенции о всемирном культурном и природном наследии 1972 года, на территории которых расположены объекты, включенные в Список всемирного наследия, изучить возможность включения их в Международный Реестр культурных ценностей, находящихся под специальной защитой[28]. Хотя данное решение ЮНЕСКО не привело к конкретным результатам, саму по себе инициативу следует приветствовать, ибо она свидетельствует о направленности к единому списку сокровищ Культуры человечества.

Пакт Рериха, который предназначен для охранения культурного наследия как в военное, так и в мирное время, предусматривает единый список защищаемых культурных ценностей. Это положение Пакта требует к себе особого внимания. События последних пятидесяти лет подтверждают жизненность и правильность такого подхода. Ценности культуры нужно защищать, как сказано в Пакте, «в любое время, когда они подвержены угрозе», и при этом руководствоваться единым списком. Если же списки разные, то это означает, что мы руководствуемся не столько принципом защиты Культуры, сколько соображениями военного характера.

Язык Пакта Рериха очень выразителен: если государства желают предоставить ценностям культуры защиту, предусмотренную Пактом, то они должны включить их в список. Это положение говорит о многом. Оно ясно указывает, что защита ценностей культуры требует усилий той страны, которой они принадлежат. Эти усилия должны быть осуществлены в мирное время.

Статья 2 Пакта Рериха предусматривает, что государства, являющиеся сторонами этого договора, должны принять внутренние законодательные меры, направленные на обеспечение защиты, предусмотренной Пактом. Учитывая, что внесению в список подлежат все объекты, которым Пакт предоставляет защиту, это означает особое внимание во внутренней политике этих государств к делу культуры, включающей в себя искусство, духовность и науку. К этому мы еще вернемся.

Объекты защиты

Пакт Рериха ставит под защиту наиболее широкий круг ценностей культуры, включая в это понятие: исторические памятники, музеи, научные, художественные, образовательные и культурные учреждения[29].

Важно отметить, что Пакт защищает движимые и недвижимые ценности культуры. Некоторые авторы выражают мнение, что Пакт Рериха ставит под защиту только недвижимые ценности культуры[30]. С этим нельзя согласиться. В проекте Пакта Рериха, опубликованном в 1929 году, сказано, что считаются нейтральными и пользуются уважением и покровительством воюющих «образовательные, художественные и научные учреждения, художественные и научные миссии, персонал, имущество и коллекции (выделено мной — М.К.) таких учреждений и миссий»[31]. Из этих слов ясно следует, что авторы проекта Пакта предусматривали защиту движимых культурных ценностей. В тексте Пакта, принятого в апреле 1935 года, слова «имущество и коллекции» отпали, но нельзя считать, что отпала и юридическая защита движимых культурных ценностей. К примеру, защита музеев, о которой говорит статья первая Пакта, означает защиту здания музеев и их экспонатов. Музей объединяет в едином целом здание и хранимые в нем движимые культурные ценности, и это целое нельзя расчленить, ибо здание само по себе — не музей, но в лучшем случае памятник архитектуры. Этот аргумент относится и к движимым культурным ценностям в научных, образовательных, культурных и художественных учреждениях, охраняемых Пактом Рериха.

Пакт охраняет персонал вышеназванных учреждений[32]. Огромное значение защиты, которая предоставляется Пактом работникам искусства, науки, культуры и образования трудно переоценить! Ведь эти люди – духовное и интеллектуальное богатство каждой страны и их потеря часто сказывается тяжко на следующих поколениях. Очень важно положение Пакта об охране персонала означенных учреждений не только в военное, но и в мирное время. Достаточно вспомнить сталинские репрессии в Советском Союзе в 30-х годах прошлого столетия, которые были особенно беспощадны к носителям идей, знаний и поиска истины – к творцам Культуры.

Правильно указывает Эмиль Александров, что защита учреждений Пактом Рериха включает не только их материальную субстанцию, но также их нематериальные характеристики — юридический статус этих учреждений, завоеванное признание, характер деятельности, место в общественной и культурной жизни, условия развития деятельности и др.[33] Это расширенное толкование Пакта Рериха относится и к защите персонала этих учреждений: защите подлежит не только физическая, но и духовная целостность этих лиц. Эта защита подразумевает и предоставление возможностей и условий для работы и проявления творческого потенциала сотрудников означенных учреждений[34].

Из статьи первой Гаагской конвенции 1954 года следует, что Конвенция защищает, если использовать терминологию Пакта Рериха, исторические памятники, музеи и некоторые культурные учреждения (крупные библиотеки, хранилища архивов, укрытия, предназначенные для сохранения перечисленных в Конвенции движимых ценностей культуры). Конвенция использует метод более детального и казуистичного перечисления указанных объектов. Второй протокол 1999 года к Гаагской конвенции не внес никаких изменений в круг охраняемых Конвенцией объектов культуры. Из указанной статьи Конвенции видно, что она в отличие от Пакта Рериха не защищает:
– научные учреждения (за исключением научных коллекций);
– образовательные учреждения;
– лиц, занятых творческим трудом, – сотрудников музеев, научных, художественных, образовательных и культурных учреждений.

Итак, как мы видим, Пакт Рериха предусматривает гораздо более широкий круг защищаемых объектов культуры, нежели Гаагская конвенция 1954 года. Пакт основан на целостном подходе к определению ценностей культуры в соответствии с концепцией культуры его инициатора Николая Рериха. Как справедливо указывает Э. Александров, «действующее международное право защищает лишь часть культурных объектов, международное право будущего будет защищать все или почти все культурные объекты»[35]. Пакт Рериха является ведущим в этом отношении международным договором и безусловно прокладывает путь к всеохватной защите всех элементов культуры.
Знак защиты ценностей культуры Гаагская конвенция 1954 года восприняла установленный впервые Пактом Рериха принцип общеизвестного и обязательного для всех знака защиты культурных ценностей.

Утвержденный Пактом Рериха знак Знамени Мира не был воспринят в проекте Конвенции, поэтому вопрос о его принятии не был поставлен на Дипломатической конференции в Гааге в 1954 году. Конференция приняла другой отличительный знак Конвенции, представляющий собой щит, заостренный снизу, разделенный на четыре части синего и белого цветов (статья 16). Гаагская конвенция установила в своей статье 36, пункт 2: «В отношениях между Державами, которые связаны Вашингтонским Пактом от 15 апреля 1935 года о защите учреждений, служащих целям науки и искусства, а также исторических памятников (Пакт Рериха) и которые являются Сторонами в настоящей Конвенции, эта последняя дополнит Пакт Рериха и заменит отличительный флаг, описанный в статье 3 Пакта, знаком, описанным в статье 16 настоящей Конвенции, для случаев, в которых эта Конвенция и ее Исполнительный Регламент предусматривают употребление этого отличительного знака».

Из процитированной статьи Конвенции следует, что там, где Пакт Рериха предусматривает более высокую степень защиты ценностей культуры по сравнению с Конвенцией, должен иметь приложение Пакт.

Из этой же статьи Конвенции следует, что знак Голубого Щита должен использоваться в случаях, предусмотренных Конвенцией и ее Исполнительным Регламентом; в отношениях же тех ценностей культуры, которые не защищаются Конвенцией, но защищаются Пактом, к примеру – образовательные и научные учреждения, приложение будет иметь Знамя Мира. Таким образом, для тех стран, которые связаны и Конвенцией и Пактом Рериха[36], во время вооруженных конфликтов приложение будут иметь и Голубой Щит и Знамя Мира.

Правила Гаагской конвенции 1954 года предусматривают использование отличительного знака во время вооруженных конфликтов, но не в мирное время. Причина, по которой Конвенция приняла такое решение, объясняется в документе Генерального директора ЮНЕСКО CL/717 от 5 февраля 1953 года, который содержит в себе проект Конвенции, подготовленный секретариатом ЮНЕСКО, и комментарий к нему. Статья 15 этого проекта предусматривала в качестве отличительного знака Конвенции голубой равносторонний треугольник на белом круге, а в комментарии к статье сказано:

«...Определенная трудность состоит в том, ставить ли отличительный знак в мирное время или только с началом военных действий. В отношении изолированных укрытий, специально созданных для этой цели, не может быть сомнения — знак должен быть поставлен сразу после того, как Конвенция вступит в силу. Однако, с другими укрытиями (к примеру, исторические замки или дворцы) или важными памятниками, расположенными в больших городах, ситуация иная: такое обозначение в мирное время может вызвать трудности эстетического и даже психологического характера, и в большей степени это относится к центрам, содержащим много памятников. Поэтому проект [Конвенции] не содержит регламентации по этому вопросу»[37].

В окончательном тексте Конвенции был принят знак Голубого Щита. Надо полагать, однако, что указанные в комментарии опасения остались, ибо Конвенция 1954 года не содержит правила об использовании знака в мирное время. К 2004 году только 15 государств предоставили ЮНЕСКО информацию об обозначении ценностей культуры отличительным знаком Конвенции, причем некоторые из них выразили позицию, что не считают необходимым использовать этот знак в мирное время[38].

Пакт Рериха предусматривает использование Знамени Мира как во время вооруженного конфликта, так и в мирное время. Это следует из статьи 3 Пакта, которая разрешает использовать Знамя Мира для идентификации защищаемых памятников и учреждений, а также из пункта 3 статьи 1, в которой предусмотрена одинаковая защита этих объектов в военное и в мирное время.

Знак Пакта Рериха, созданный одним из величайших художников ХХ века, отличается особой гармонией и его символика находится в контексте ценностей культуры. Корни этого знака древние и присутствуют в культурах всех народов мира. Поэтому Знамя Мира Пакта Рериха всегда входило в жизнь памятников и учреждений культуры естественно. Достаточно вспомнить об освящении Знамени Мира в Соборе Св. Крови в городе Брюгге и о поднятии его над Министерством просвещения Японии в день открытия ІІІ Конференции по Пакту Рериха в Вашингтоне в 1933 году. С самого начала Николай Константинович Рерих считал, что важнейшее значение Пакта – просветительное. Поэтому и был создан знак-символ, обладающий художественным воздействием, способный устремлять мысли к Красоте, к знанию, к духовности. Инициатор Пакта возлагал на знак Знамени Мира труднейшую задачу – облагораживать и возвышать сознание людей. Такую же задачу, несомненно, выполняет и знак Красного Креста[39], и поэтому очень часто Николай Рерих называл Знамя Мира знаком Красного Креста Культуры. Знамя Мира, так же как и Красный Крест, по замыслу Николая Рериха, должно было стать постоянным спутником нашей жизни. Поэтому Пакт Рериха предусматривает использование знака над историческими памятниками, музеями, научными, художественными, образовательными и культурными учреждениями, как в военное, так и в мирное время. Николай Константинович так писал об этом: «Знамя не может висеть лишь во время военных действий, но народные массы, а тем самым и будущий воин, “уже в мирное время должны быть приучены к осознанию этого знака”. Действительно, разве мог бы иметь значение Красный Крест, если бы он неожиданно был вывешен лишь в течение битвы?»[40]

Защита Культуры, в видении Николая Рериха, — дело не только государственное, но и всенародное. Поэтому роль Знамени Мира чрезвычайно важна, ибо, устремляя мысль к Красоте и Знанию, оно тем самым привлекает сознание широких кругов общественности к делу защиты Культуры. Именно эти идеи основателя международного движения в защиту ценностей культуры остались вне предмета рассмотрения на Дипломатической конференции в Гааге в 1954 году. Однако идеи Николая Рериха постепенно утверждаются в мире, и в принятом в 1999 году Втором протоколе к Гаагской конвенции 1954 года (статья 30) сказано: «Стороны стремятся с помощью соответствующих средств, и в частности с помощью информационных и образовательных программ, содействовать признанию всем их населением культурных ценностей и уважению к ним».

Знамя Мира, поднятое в конце ХХ века в Космосе международными экипажами космонавтов, показывает, насколько сильны идеи Рериха о Культуре как о величайшем достижении человечества, которая способна вытеснить войну из пространства Планеты и установить мир во всем мире. Сегодня Знамя Мира как носитель этой величайшей идеи Культуры и ее охраны используется в мирное время в России и в других странах Восточной Европы и Азии, которые не являются сторонами Пакта Рериха.

Нести Знамя Культуры

Пакт Рериха в начале ХХ века имел множество сторонников, в том числе среди крупных военных деятелей, но немало и противников. Его принятие потребовало преодоления многих трудностей. Некоторые из возражений против Пакта были выдвинуты и в виде юридических аргументов. В этом отношении знаменательно послание Мишеля де Таубе Третьей Вашингтонской Конференции Пакта Рериха 1933 года. В нем он отвечает на возражение против принятия Пакта, которое состояло в том, что некоторые параграфы обеих Гаагских конвенций 1907 года (ІV и ІХ) уже рекомендовали нападающей стороне щадить при бомбардировке «по мере возможности» сооружения, посвященные культу, искусству, науке и благотворительности, а также исторические памятники, обозначенные определенными отличительными знаками. Таубе в частности подчеркивает, что в этих статьях Гаагских конвенций 1907 года нет ясности, что они не предусматривают никакого общеизвестного и обязательного для всех знака, что они не содержат правила о предварительном составлении крайне необходимого списка защищаемых объектов. Он отмечает – в первой части данной статьи эти слова уже приводились, – что обе конвенции 1907 года продемонстрировали во время мировой войны свою несостоятельность[41]. Действительно, печальные результаты защиты ценностей культуры «по мере возможности» в условиях приложения оговорки о военной необходимости хорошо известны.

Сегодня мы можем с уверенностью сказать: несмотря на то, что Пакт Рериха имеет региональный характер, он является основополагающим международным договором в области защиты ценностей культуры. Пакт впервые ввел и установил в международном праве следующие принципы и правила:
– ценности культуры независимо от их принадлежности являются культурным наследием всего человечества;
– они безоговорочно подлежат защите и уважению во время вооруженного конфликта;
– культурные ценности теряют иммунитет только в случае их использования в военных целях;
– культурные ценности подлежат защите в мирное время;
– ценности культуры должны быть зарегистрированы и включены в список с целью защиты как в мирное, так и в военное время;
– устанавливается общеизвестный и обязательный знак для защиты ценностей культуры как во время вооруженного конфликта, так и в мирное время;
– в отношении иностранных культурных ценностей применяется национальный режим защиты.

К этому следует добавить, что чрезвычайно важны в этом договоре указания о защите ценностей культуры «в любое время угрозы» (Преамбула Пакта Рериха) – и в военное и в мирное время (статья 1, пункт 3), потому что благодаря им Пакт охватывает сферой своего действия вооруженные конфликты как международного, так и не международного характера. Об этом назначении Пакта Рериха говорится в высказываниях официальных представителей государств, а также юристов, на Третьей Вашингтонской конференции по Пакту Рериха[42].

В преамбуле проекта Пакта Рериха говорится об «идеях, вдохновленных мудрым и великодушным предвидением», которые привели к подписанию Женевской конвенции Красного Креста 1864 года. Благодаря этой Конвенции многие человеческие жизни были спасены во время Первой мировой войны. И о самом Пакте Рериха, подписанном в 1935 году, можно сказать, что он вдохновлен мудрым предвидением. Если бы все страны мира, в особенности европейские, присоединились к нему, то многие незаменимые сокровища культуры могли быть спасены во время Второй мировой войны.

Пакт Рериха явился огромным достижением человечества и потому он должен быть предметом гордости всех стран, подписавших его, и в особенности той страны, которая оказалась ведущей в деле продвижения и подписания Пакта — США. В силу многих обстоятельств США не продолжили свое покровительство идеям Пакта и не взяли на себя ведущую роль в области защиты Культуры. После Второй мировой войны в международном праве была утрачена возможность закрепить тот высокий уровень защиты культурных ценностей, который был установлен Пактом.

Гаагская конвенция 1954 года в настоящее время является универсальным международным договором по защите ценностей культуры во время вооруженных конфликтов, ратифицированным многими странами мира.[43] Конвенция — восприемник многих важнейших принципов и положений Пакта Рериха, но она отличается от него в том принципиально важном пункте, что подчиняет защиту ценностей культуры военной необходимости. Протокол І 1977 года к Женевским конвенциям Красного Креста внес очень важный вклад в дело защиты ценностей культуры. Принятый в 1999 году Второй протокол к Гаагской конвенции 1954 года, который вошел в силу с 2004 года, существенно улучшил многие положения Гаагской конвенции и явился значительным достижением современного международного права.

В 1972 году в Париже была принята Конвенция о сохранении мирового культурного и природного наследия. Хотя Конвенция нигде не ссылается на Пакт Рериха, нет никаких сомнений в том, что она закрепляет и развивает установленный Пактом принцип защиты ценностей культуры в мирное время.

В своих выступлениях участники Третьей Конференции Пакта Рериха в Вашингтоне справедливо сравнивали Николая Рериха с Анри Дюнаном, основателем Международного Движения Красного Креста и инициатором Женевской конвенции 1864 года. Николай Рерих стал основателем в начале ХХ века Международного движения в защиту ценностей культуры и инициатором первого международного договора об их защите и во время вооруженных конфликтов, и в мирное время.

Ценностям культуры угрожают, как всем нам хорошо известно, не только война, но и недальновидная государственная политика мирных дней, к примеру, сиюминутные соображения настоятельной финансовой необходимости урезывать средства на содержание и развитие культурных объектов. Здесь мы подходим к жизненно важному значению Пакта Рериха не только для будущего развития международно-правовой системы защиты культурных ценностей, но и для мира вообще. В настоящее время существует система, созданная в силу Бреттон Вудских соглашений 1944 года, которая проводится в жизнь Международным Валютным Фондом (МВФ) и Мировым банком. В западной академической литературе деятельность этих финансовых учреждений подвергается значительной критике. И не без оснований. Если судить не по словам, а по результатам их деятельности, то нельзя не увидеть, что проводимая, к примеру, МВФ политика обеспечивает выплату долгов бедными странами, а также либерализацию их рынков, но является и основной причиной значительного сокращения в этих странах средств на науку, культуру, образование, здравоохранение во имя «здоровой финансовой политики». Эта политика имеет как следствие и то, что «порочный круг» воспроизводится: бедные страны становятся перманентными должниками и теряют многие возможности для своего развития. Самым бедным странам, изнывающим под бременем долгов, время от времени их прощают, но вряд ли это можно признать решением проблем. А проблема прежде всего состоит в том, куда направляются средства в планетарном масштабе, на какие нужды человечества. Что можно противопоставить существующей практике подавления культуры, образования, науки, здравоохранения во многих и многих небогатых странах мира?

Вспомним слова Н.К. Рериха, что самое важное для нас — дух и творчество, затем идет здоровье и лишь на третьем месте — богатство[44]. Потенциал для утверждения этих идей Николая Константиновича в международных отношениях заложен в Пакте Рериха. Заметим, что в Пакте, обязывающем уважать и защищать ценности культуры, нет оговорки о настоятельной финансовой необходимости, допускающей нарушение этих обязательств и систематическое урезывание финансирования объектов культуры.

Идея Н.К. Рериха о создании Фонда Знамени Мира в какой-то мере вошла в жизнь — Конвенцией 1972 года о защите мирового культурного наследия создан Фонд, который имеет целью помогать и дополнять усилия государств в деле сохранения памятников культуры мирового значения. Вторым протоколом 1999 года к Гаагской конвенции также предусмотрено создание Фонда, который должен способствовать сохранению ценностей культуры во время вооруженных конфликтов. Но если вспомнить, что Пакт Рериха предусматривает охрану всех объектов культуры, а также сотрудников художественных, образовательных и научных учреждений, если вспомнить слова Николая Константиновича, что Фонд Знамени Мира будет поддерживать тех сотрудников, которые несут весть Красоты, весть Знания в широкие массы, то станет ясно, что Международный Фонд, работающий под Знаменем Мира и направленный на развитие культур народов мира и на народное просвещение, еще не создан, а его создание, когда это случится, явится истинной возможностью для развития многих стран – всей человеческой семьи на нашей планете.

«...Всемирный фонд, в который каждый принесет свою добровольную лепту, — пишет Николай Константинович, — будет знаком того, что человечество уже созрело нести Знамя Культуры»[45]. Конечно, это — задача огромная по своим масштабам и труднейшая. Она требует не только объединенных усилий международного сообщества, государств и народов, но, как и в случае с Международным Движением Красного Креста и Красного Полумесяца, она требует ведущего. Еще раз вспомним слова Николая Константиновича о том, что Красный Крест необыкновенно возвысил Швейцарию в глазах всего мира[46]. Взяв под покровительство идеи великого швейцарца Анри Дюнана, эта страна стала «хранительницей Заветов Красного Креста»[47]. Сможет ли Россия, Родина Рериха, взять под свое покровительство идеи своего великого сына о Знамени Мира и о Пакте Культуры?

С уверенностью можно сказать, что страны, которые станут носителями этих идей на благо всего мира, явятся носителями будущего. Ибо будущее принадлежит Культуре. Будущий мир – это мир Культуры, без войн и разрушений. Это мир всепроникающей любви и сострадания к человеку и ко всему живому. Это мир в котором духовность, красота, знание поставлены во главу угла жизни.

_________________________________