Нравственность – системообразующий фактор воспитания


Цель: создать условия для формирования у родителей представления о нравственных основах создания воспитательной среды.
Литература: Соловейчик. – М.: Издательский Дом Амонашвили, 2007. – с.224.
Кимельфельд Дж. Размышления. – М.: Издатель О.Ю.Синкевич. 2010. – 240с.
Прикоснитесь с любовью к детям. Сборник для родителй. – Таллин, 2011.

Что такое нравственность? Ш.А.Амонашвили вспоминал, как однажды на собрании РАО он делал доклад о роли нравственности, и тут его попросили дать определение, а что это такое. Он не нашелся, но на помощь пришел другой академик, Никандров, который сказал: «Вы когда-нибудь видели эдельвейс? Если увидите, сразу узнаете». Сколько бы мы ни пытались объяснить для себя это понятие, несколькими словами ответить будет трудно. В словаре это объясняется как «осознанная необходимость индивида действовать согласно своей совести и свободной воле».
Что такое совесть? Вдумавшись в звучание слова, определяем «Совесть», весть, данная нам откуда-то свыше. Те нормы, что даны нам как божественные заповеди: не убий, не укради и т.д., и наша свободная воля должна к ним подвести.
Совесть, по мнению выдающегося педагога С.Соловейчика, - «общее, единое на всех знание о том, что добро и что зло для человечества.
Все педагоги различаются между собой: одни считают, что у каждого ребенка есть совесть. Другие пытаются изобрести такие формы воспитания, чтобы можно было обойтись без нее. Совесть кажется им чем-то ненадежным, потому что она появляется в ребенке без нас и не поддается контролю.
Значит, будет ли ребенок совестливым, зависит от того, насколько окружающие будут справедливы. Причем справедливость – это воплощение идеальной правды. Следовательно, совестливость у детей появляется так: в мире – правда, в родителях – справедливость, тогда и у детей – совестливость, причем без напоминаний. Пока совесть не окрепла, дети нуждаются в повышенном уровне справедливости. Если назвать справедливость теплом, то им нужны тепличные условия. Родители не могут создать вокруг ребенка зону полной справедливости, но это то, к чему мы должны стремиться.
Что же будет несправедливым по отношению к детям?
Несправедливо бранить ребенка за плохое учение, если он отстал от школы, запутался, потерял интерес.
Несправедливо растить ребенка одного, без домашних друзей.
Несправедливо сегодня бранить ребенка за то, что вчера ему позволялось.
Несправедливы  все фразы, которые начинаются со слов; «У тебя на уме одни только…»
Несправедливы все попреки. Составим список собственных несправедливостей; это и будет наш личный домашний учебник педагогики. Устраним, если можем, несправедливое, и в ближайшие пять-десять лет наш ребенок станет совестливым человеком.
Так долго ждать?! Что делать? Совесть вызревает очень медленно, поэтому-то педагоги и не жалуют ее.
Итак, совесть – закон внутри человека. За нарушение его наказание – стыд. Все от стыда и совести; нет  совестливости у ребенка – ничего не; не стыдится он дурного – ничего с ним не сделаешь. Но как воспитать эту ценнейшую способность стыдиться, испытывать угрызения и мучения совести?
Когда человека стыдят, ему причиняют боль. Он, естественно, сопротивляется, и происходит процесс, обратный тому, которого добивался воспитатель: стыд не возникает, а уменьшается.
Кончено, было бы удобно, если бы ребенок рапортовал нам: «Мне стыдно, мне очень стыдно». Но ведь стыд скрывается, в этом его особенность. Чтобы ребенка мучила совесть, чтобы он знал, что такое стыд, его нельзя стыдить. Стыдить – облегчать совесть. Каждый раз, когда ребенок набедокурил, просто огорчимся. Совесть пробуждается от любви, при виде причиненных страданий. Стыд во всех случаях возникает тогда, когда человек боится, что близкие и дорогие ему люди подумают о нем плохо. Сила стыда зависит не от того, насколько часто мы стыдим, а от того, насколько мы дороги ребенку.
Можно тысячу раз повторять мальчишке: «Тебе должно быть стыдно!» - но ему не стыдно, и он ничего не может с собой поделать. Стыд – чувство тонкое, и охранять стыд мы должны. Воспитывая совесть, в книгах советуют, чтобы мы проводили беседы по интимным вопросам. Родители говорят об интимном, оно становится нестыдным, и вред от беседы, который состоит в снижении остроты стыда, превосходит пользу от полученных знаний. Мы слишком верим в силу знаний, и забываем, что во многих случаях человека от дурных поступков может удержать именно стыд, а не знание, и что всякое знание, умаляющее стыд, вредно.
Наверное, правильно, когда какие-то медицинские сведения дети получают из книг и брошюр, В.А.Сухомлинский нарочно подкладывал такие брошюры, они исчезали; он подкладывал новые, как правило, ребенок, совершивший нечто дурное, знает, что он поступил дурно, и его хоть в какой-то степени мучает совесть. Он поступил дурно не потому, что у него нет совести, а потому, что у него не хватило сил удержаться от соблазна.
Не каждый взрослый ответит на вопрос: «Почему ты так сделал?», а ребенок почти каждый раз в недоумении. Получается, что ребенок дурно поступил по своей слабости, а мы браним его за то, что он бессовестный. Ребенок чувствует, что совесть его мучит, но родители говорят «бессовестный», значит, родители неправы, и совесть перестает мучить ребенка.
Значит, у ребенка должна быт не только совесть, но и воля поступать в соответствии с ней. Если перед нами не проступок честного человека, а порок безвольного ребенка, то наказывать и стыдить нелепо, ибо порок надо лечить как болезнь, и почти всегда какой-то переменой обстоятельств или усилением надзора, но лучше всего – искренней верой в ребенка: «Ты не такой, ты хороший»
Дети – жестокие наши разоблачители. Они беспощадны и неподкупно свидетельствуют миру о том, кто мы с вами есть на самом деле. Но нам не нравится считать, что родители отвечают за воспитание детей, нам гораздо спокойнее жить с этой удобной тайной природы: хорошие родители, но отчего-то, увы, плохие дети.
Почему в семье вырастают проблемные дети? Потому что им передается не сама наша жизнь, они не могут оценить ее, не пример наш, не поведение, а наша вера в правду, наш дух.
Самый опасный человек для детей не тот, кто дурно живет, а тот, кто считает, что и все люди дурно живут, что правды нет на земле.
Нравственная судьба моего ребенка зависит от того, верю я в правду или нет. Когда мы верим в правду, мы стараемся поступать с детьми справедливо, у них развивается совестливость – и вырастают порядочные люди, на них можно положиться.
Материальное благосостояние само по себе не портит ребенка, иначе бы лучшие дети вырастали в нищете, а это не так. Материальное благосостояние вообще не имеет отношения к результатам воспитания. Все очень просто: материальный достаток необходим именно потому, что он создает лучшие возможности для духовного развития. В нашей семье появился достаток? Подумаем, как соответственно увеличит духовный потенциал семьи, помня, что духовность не в посещении музеев и театров, а в собственных стремлениях к правдивому, доброму, красивому. Больше материального больше духовного, иначе детям придется трудно.
Педагоги упрашивают: «Будьте добры к детям, любите их!» Родители слушают, и вырастают капризные, избалованные люди. Все хватаются за голову и кричат педагогам: «Это вы научили!»
А дело в том, что результат воспитания зависит не от твердости или мягкости, и не от одной лишь любви, и не от того, балуют детей или не балуют, и не от того, все им дают или не все, он зависит лишь от духовности воспитателей.
Представим себе тяжелое бревно; чтобы поднять его, нужно десять человек. Сколько человек должны стараться, когда несут его? Очевидно, все десять, иначе бревно упадет.
Теперь представим себе школьный класс с десятью учителями. Сколько из них должны быть духовными людьми, чтобы в классе была чистая атмосфера?
На этот вопрос все отвечают по-разному: кто говорит – все десять, кто – пять. На самом деле – один.
Для переноски  бревна, для физической, административной и другой подобной работы нужны усилия каждого. Но там, где речь идет о духовной деятельности, там достаточно и одного человека, сильного духом.
Принято считать: воспитывает все, каждый сантиметр, каждый встречный. Это верно, это полезно помнить. Но, слишком в это поверив, мы опускаем руки: коли воспитывает все, то что же я могу поделать с ребенком? Я, воспитатель, беспомощен. Но отец, мать, педагог могут оказать такое сильное духовное влияние, которое перевесит все другие. Если бы среда жестоко определяла результаты воспитания, то уж давно не осталось бы на свете ни одного доброго и честного человека, а сколько их? Мир какой есть, такой есть, не педагоги мир переделывают. Но я педагог? Воспитатель? Сколько детей в моем ведении? Один? Два? Тридцать два? Передай их миру честными людьми – вот моя простая забота.
У нас полчаса в день на ребенка? Наш сын может быть прекрасно воспитан и в эти полчаса, если мы будем помнить, что воспитание – это не уход, не надзор, а душевное и духовное общение. Уход в полчаса труден, надзор невозможен, а сила общения измеряется не временем.

Т.Л. Ковалева,
руководитель клуба "Семья",
учитель истории СШ №7 г. Борисова